Координационный Совет Соотечественников в Китае

Портал «Православие и мир» провел онлайн-встречу с протоиереем Дионисием Поздняевым, участником Координационного совета соотечественников в Китае, настоятелем общины святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге, миссионером, издателем, опубликовавшем немало книг о православии на китайском языке. Посетители Правмира в течение десяти дней задавали отцу Дионисию самые разные вопросы – о Китае и китайцах, о миссии и воцерковлении, о вере и жизни. Наш сайт публикует этот материал с небольшими сокращениями. Сергей (Новосибирск): Насколько нужны Церкви миссионеры в Китае? Приходилось слышать разные мнения: одни говорят, что в ближайшем будущем перспектив для православной миссии в коммунистической стране нет, другие утверждают, что жатвы много, а делателей мало. Как обстоит дело на самом деле? Для меня это во многом личный и насущный вопрос. Еще несколько лет назад, прочитав дневники св. Николая Японского, я обратил внимание на частые жалобы Святителя о том, что нет у него помощников. Тогда у меня и зародилось желание посвятить жизнь миссии среди азиатских народов. В этом году я поступаю в университет и мне предстоит нелегкий выбор: либо выбрать перспективную специальность для устроения благополучной семейной жизни, либо идти изучать те предметы, которые помогут миссии. о. Дионисий: Миссионеры в Китае нужны. Успех католиков и протестантов (а их число растет на 13 процентов ежегодно) связан именно с тем, что мы называем “людскими ресурсами”. В Китае иностранцы законодательно ограничены в религиозной деятельности – но и в рамках существующих возможностей “жатвы много” – а делателей мало. Кроме того, китайский мир шире КНР – есть еще китайцы зарубежья, которые традиционно играли весьма значительную роль в распространении христианства в китайском мире. Это – объективная ситуация. Открытым, однако, остается вопрос о том, как скоро РПЦ сможет организовать миссионерскую работу в китайском направлении как на уровне общецерковном, так и на епархиальном. В любом случае я бы советовал изучать китайский язык – это тот инструмент, который пригодится как в светской работе, так и, возможно, в церковном служении. Анжелика: Хотелось бы знать сильные стороны характера китайцев как нации, какие они? Каковы возможные перспективы развития этого народа, на ваш взгляд, учитывая растущее количество китайцев на земле? Насколько они адаптивны к другим культурам? Насколько миролюбивы к иным культурам, к друг другу? о. Дионисий: К сильным сторонам я бы отнес настойчивость и оптимизм, умение терпеть трудности и последовательно добиваться поставленных целей. Китайцы – неконфликтный народ, всегда предпочитают до последнего прийти к соглашению, договориться. Очень помнят добро (впрочем, и зло – тоже). Китайцы легко адаптируются к другим культурам – они стараются жить общинами, однако нередко на западе можно встретить китайцев, не говорящих на родном языке. Вопрос: Меня очень волнует проблема абортов. Слышала, что в Китае с этим все очень плохо. Что можно иметь только одного ребенка и делать аборт на любых сроках – вплоть до родов. Как с эти обстоят дела в вашем приходе? Делают ли ваши прихожане аборты и используют ли абортивную контрацепцию? И сколько детей в семьях ваших прихожан? Потому что в идеале православная семья должна быть многодетной.  о. Дионисий:  В Гонконге, где я служу, – свое законодательство, оно никак не зависит от китайского и никак с ним не связано, так что такой проблемы у нас нет. Однако и Китай даже официально меняет свою политику ограничения рождаемости – впрочем, не отходит от политики регулирования численности семьи. Сейчас по закону в ряде случаев можно и два, и три ребенка иметь. А если есть деньги – то и без счета, просто штраф заплати – и все. Кстати, многие из Китая приезжают рожать в Гонконг – в этом случае они не подпадают под законы КНР. В семьях наших прихожан чаще всего один-два ребенка. Вопрос: Отец Дионисий, скажите, пожалуйста, есть ли среди ваших прихожан те, кто занимается ушу и цигуном? Если – да, то как вы к этому относитесь? о. Дионисий:  Есть, знаю таких людей. Если занимаются просто физически – ничего не вижу страшного. Когда начинают соединять с медитацией – уже недопустимая граница. Но вопрос в том, что настоящее владение этими техниками – мастерство – непременно связано с практиками духовными. В ином случае все эти упражнения не вполне правомерно называть ушу и цигуном. Вопрос: Я из Иркутска. У нас тут один из самых устойчивых мифов гласит: Сибирь отойдёт Китаю рано или поздно. Китайцы уже давно работают на наших стройках, кормят нас овощами, одевают, и рвутся осваивать наши месторождения. В каждом втором офисе или просто рабочем месте – буддийские амулеты или обереги, не знаю как назвать правильно. Что вы думаете на этот счёт? Стоит опасаться китайской экспансии? о. Дионисий:  Думаю, это во многом – алармистские настроения, попытка найти внешнего врага. При том, что самый опасный враг – наш внутренний. О судьбах мира мы не знаем (только то, что в Писании нам открыто) – и окончательные судьбы стран не в руках политиков даже (хотя им так и кажется). Они – в руках Божиих. Из Священной истории мы знаем, как за нечестие ветхозаветные иудеи лишались Земли Обетованной. Для нас это – урок и грозное предупреждение. Отход от Бога для каждого человека, для всего народа будет вести к катастрофе, а уж какая именно катастрофа – не так и важно. Так что нужно более думать о том, что нас от Бога отделяет. А китайцы от Бога нас отделить не могут никак. Вопрос: Расскажите, пожалуйста, как вам удалось собрать свою общину? Что в вашей работе с ней складывается легко, а что – нет? Проводите ли вы богослужения? Существует ли перевод Евангелия на китайский язык? о. Дионисий:  Община собирается потихоньку – из тех, кто работает в Гонконге (русские, американцы, французы), и китайцев, которым мы стараемся донести Слово Божие, как оно возвещается в Православной Церкви. Есть домовой храм – с регулярными богослужениями. Мы много переводим и издаем на китайском языке. Самое трудное – ограниченность в людских ресурсах и в деньгах, которых катастрофически не хватает. Жатвы много – делателей мало. Подробнее Вы можете узнать о нашей работе на нашем сайте www.orthodox.cn Олег: Скажите, пожалуйста, будет ли открыто подворье Китайской Православной Церкви в Москве? Сообщения о грядущем его открытии неоднократно появлялись, и даже указывалось конкретное место – храм св. Николая в Голутвине. о. Дионисий:  Наверно, опоздал с ответом – подворье открыто, именно в храме, о котором вы говорите. Вопрос: Расскажите, как чувствует себя православный в иноверном окружении? Как быть одному среди тех, кто совсем другой культуры? о. Дионисий:  Спасибо за вопрос. Конечно, я отвечу субъективно: мне нетрудно. Я и в России привык себя чувствовать во враждебном культурном окружении и окружении неправославном. Москва, например, на мой взгляд, имеет богатую православную историю, но сегодняшние жители Москвы часто православными могут себя назвать лишь номинально. Конечно, в Гонконге православных и вовсе мало – но в большом городе человек легко может найти свою “нишу”. Задача, однако, в том, чтобы уметь говорить о Православии и за пределами этой ниши – и тут я не вижу между Гонконгом и Москвой разницы иной, кроме как языковая. Православие учит преодолевать культурные перегородки. Вопрос: А как проходит ваша неделя? Суббота-воскресенье – службы, а остальное время что делаете? о. Дионисий:  В будние дни – переписка, работа с документами, поездки в Китай, встреча с людьми по частным вопросам, административная работа по Центру русского языка, посещение тюрем, статьи иногда пишу. Вопрос:  В чем смысл того, что вы там служите? Ну, окормляете кучку русских православных, а еще-то чем ваше служение полезно? Те же переводы – кому они нужны? Или все же нужны? о. Дионисий:  Первая задача – Православие в Китае. Конечно, нужны переводы – в Китае нужда в Слове Божьем велика, есть и интерес и даже жажда его. Переводы – это основа для миссии. Без них и шага ступить невозможно будет. Окормление соотечественников – вторая для меня задача. Петр З.: Как известно, на Северо-Востоке КНР имеется много захоронений наших воинов, погибших при подавлении восстания ихэтуаней в 1900-1901 гг., в русско-японскую войну и в годы второй мировой войны. Также остались могилы наших соотечественников – жителей Харбина и других городов и поселков. Многие захоронения не сохранились или находятся в запустении, на них не совершаются заупокойные службы. Некоторая подвижка произошла со старым Порт-Артурским кладбищем. Опять же известно, что (цитата) «..с 1900 г. в китайском национальном сознании Россия стала ассоциироваться с самыми жестокими международными силами … и эта обида осталась надолго в глубине души китайской нации…». Есть ли, на Ваш взгляд, в настоящее время изменения в политике китайских властей в отношении почитания памяти тех наших соотечественников, в том числе воинов, которые оказались в Китае в конце ХIX – начале ХX века? Возможно ли восстановление памятников на многочисленных воинских кладбищах в Маньчжурии и совершение (хотя бы редкое) заупокойных богослужений на местах погребения православных христиан? Каково отношение простых китайцев к этому? Своевременно ли ставить соответствующие вопросы перед китайскими властями? Можно ли рассчитывать на реставрацию храма-памятника в Шеньяне (Мукдене)? Речь идет именно о почитании памяти, но не будет ли это интерпретировано как некоторая «имперская демонстрация»? о. Дионисий:  Вопрос далеко не прост. Для современного Китая – по крайней мере, для официальной идеологии – это определенная “заноза”. Думаю, важно на всех уровнях менять отношение к вопросу – через проведение конференций, акций, издание книг, правильно освещающих вопрос на китайском языке. На любое мнение возможно влиять – и российская культурная политика могла бы рассматривать вопрос о захоронениях в Китае как область своей ответственности. Возможно, проще было бы объяснить китайской стороне актуальность этого вопроса как гуманитарного. Вода камень точит – при последовательных и целенаправленных усилиях мы можем увидеть положительные результаты. Вопрос восстановления кладбищ – это еще и материальный вопрос. Должны бы быть приняты государственные программы и предусмотрены средства на восстановление захоронений – без этого дело с места не сдвинется. Вопрос: Как вы считаете – может быть такое, что мы (Россия) вымрем или маргинализируемся, а эстафету Православия перехватит Китай? о. Дионисий:  Я не верю в возможность появления “Православных государств”. На сегодня их нет – и нет оснований ждать их возникновения. Но в каждом народе есть и будет число людей, почитающих Бога. Не лишен их будет и китайский народ. А что с Россией произойдет – гадать не будем. Это будет зависеть от того, насколько народ наш к Богу обратится. Вопрос: Каковы надежды на возрождение Китайской православной церкви в ближайшем будущем? Есть ли сейчас в стране священники-китайцы? Сколько примерно православных общин в Китае? о. Дионисий:  В Китае 4 китайских православных общины. Священников нет – и это главная проблема. Вопрос в том, что православная среда отсутствует. Даже эти четыре общины не только разъединены, но и внутренние противоречия переживают. Де-факто речь идет о создании церковной жизни с нулевого уровня. Без помощи извне китайское православие не выживет и развиваться не будет. Вопрос сейчас даже не о возрождении – а о нормализации положения идет. И здесь проблема не столько в отношении властей КНР (оно вполне прагматическое, я бы сказал), а в недостатке усилий со стороны Русской Православной Церкви. Вопрос о Православии в Китае должен быть осознан как общецерковная задача – и не только в Москве, но и на епархиальном уровне необходима разработка программ, подкрепленных значительными материальными средствами для того, чтобы работа была последовательной и принесла результаты в обозримом будущем, что, на мой взгляд, вполне возможно. Ольга: Кто прихожане вашего храма? На каком языке идет служба, звучат проповеди? Чем занимается ваш приход, помимо участия в церковных службах и требах? Какие памятные (интересные) места вы посетили в Китае? Как китайцы воспринимают христианство? Какую религию исповедуют китайцы в своем большинстве и вообще насколько они религиозны? Были ли вы на Тибете? Много ли в Китае бездомных людей (нищих, просящих подаяние) и животных? о. Дионисий: Приход наш многонациональный – русские, европейцы, китайцы, американцы. Служим на славянском и английском, с некоторым использованием китайского. Английский – общий для всех, его больше и используем. Помимо богослужений, мы проводим иногда семинары, выставки икон, книги издаем и переводим (книги на английском и китайском). При храме работает Центр русского языка со своими разнообразными программами – от языковых до киноклуба. В Китае более всего люблю Лицзян, Шангрилу (Тибетский уезд пров. Юньнань) и Пекин. Страна большая – интересных мест немало. Китайцы довольно религиозны – но суеверно, по-язычески. Много буддистов, даосов. Число протестантов очень быстро растет. Христианство довольно популярно. В Китае очень много нищих, обездоленных людей – при огромном населении социальная система страны работает не самым идеальным образом. Вопрос: Отче, скажите, ваша семейная жизнь какой вам самый главный урок дала? Чему научила? Какие ошибки чаще всего совершают супруги в браке? А как с этим в Китае? Меньше ли разводов? Почему? о. Дионисий:  Это довольно частный вопрос. Опыт всякой семьи индивидуален,  не спешу его обобщать. В моем случае, наверно, важный урок в том, что силой ничего путного добиться невозможно – в отношении и супругов, и детей, самое важное – уважение к личности и любовь. В Китае разводов, пожалуй, не меньше, чем в России: общество довольно озападненное. Хотя пока доля крестьян около половины – традиционные устои еще играют свою роль. Вопрос: Как в Китае относятся к вам, если вы по улице идете в облачении? о. Дионисий:  С уважением и интересом. Вопрос: Что труднее всего китайцу принять и понять в христианстве и православии? о. Дионисий:  Опыт смирения. Вопрос: Как китайцы воспитывают детей? Есть ли разница в основных принципах с тем, что есть в России? о. Дионисий:  Трудно обобщать. На мой взгляд, в отношении к детям намного больше терпения. Готовности их учить, внимания к ним. Я практически никогда не видел, чтобы детей прилюдно ругали, шлепали, обзывали. Вопрос: Скажите, чему вы научились у китайцев? А что сложнее всего в них принять? о. Дионисий:  Трудно сказать, чему научился лично я, но китайцы всем дают пример оптимизма и настойчивости в достижении поставленных целей. Сложно принять достаточно высокую степень самолюбия и гордости. Вопрос: Святитель Николай Японский подробно писал о своей переводческой работе. Расскажите, как строите эту работу вы? о. Дионисий:  Принципы сходные. Необходим переводчик и редактор. Переводчик-носитель родного (русского или английского языка), который полностью понимает нюансы переводимого текста. Переводчик создает подстрочник переводимого текста на китайском – точный по изложению содержания, но далекий от совершенства в форме. Китайский редактор (опять же, со знанием лексики и хорошим письменным китайским) приводит этот текст в правильный китайский вид, задавая вопросы по ходу работы переводчику.

Дионисий Поздняев, православие в Китае, русские в Китае