Координационный Совет Соотечественников в Китае

(об истории поиска и о случайности находки) Эту трагическую историю мне поведал когда-то, очень давно, удивительный человек и рассказчик – Николай Николаевич Заика, дай Бог ему здоровья! Никто и никогда лучше него не сумеет, так рассказывать о Харбине и его людях!  

ПЯТЕРО СТУДЕНТОВ-ГЕРОЕВ (май 1946 года)

После возвращения в Советский Союз войск Красной Армии в апреле 1946 года, во всей Маньчжурии не осталось никакой сильной власти. Начала поднимать голову преступность всех мастей и оттенков. Участились нападения на богатых людей, грабежи и налеты. Для отпора криминалу в разных районах Харбина создавались отряды самообороны. Такой отряд был создан и в Харбинском Политехническом Институте. В него вошли студенты старших курсов и просто хорошо физически развитые ребята. В одну злополучную ночь раздался звонок – звонил некто господин Гирилович, русский, просил спасти их от банды, которая увела уже часть скота и обещала вернуться. Нужно было ехать на ЖД станцию Ченгауз, которая находилась в 20-25 километрах от Харбина – спасать из беды русскую семью. Дежуривший в ту ночь, отряд студентов, мигом запрыгнул в грузовик и умчался в неизвестность. По приезде на место происшествия увидели, что их ждут. Семья была в сборе, тяжело груженые телеги и люди были готовы к отъезду. Им была дана команда ехать в сторону Харбина, мол, отряд студентов их догонит и сопроводит до спокойного места. Студенты рассыпались по поселку и …, вдруг началась стрельба! Кто в кого стрелял, попал ли или промазал? Крики, стоны, ругань, топот убегающего человека, опять выстрелы. Первым был убит Николай Рублев. Когда все собрались у машины обнаружили, что еще двоих их соратников нет… Обстрел отряда усиливался, выстрелы становились все прицельнее. Пришлось уехать. На следующий день отряд вернулся вместе с представителями китайских властей, при этом китайский «линдао» (командир, начальник) уверял, что злоумышленники, как только увидят китайского офицера – тут же сдадутся властям. Снова раздались выстрелы и этот самоуверенный офицер упал замертво… И еще двое наших. Огонь велся из большого и очень крепкого кирпичного дома. Выяснилось, что в этих перестрелках погибло четверо молодых парней. Имена: Николай Рублев, Николай Чеботарь, Олег Дьяконов и Николай Павличенко. Три Николая и один Олег. Пятый – Слава Поляков – был тяжело ранен в живот и скончался в госпитале через несколько дней. Отпевание и похороны студентов-героев вылились в громадное шествие от Никольского Собора на Старое (Покровское) кладбище. На нем, давно никого не хоронили, но для погибших политехников – сделали исключение. Пять могилок вряд мирно стояли на Покровском кладбище вплоть до 1957 года, когда его и Успенское (Новое) кладбище решили закрыть китайские власти города. Нашлись добрые люди, которые смогли перенести памятники (может быть и останки?) студентов на «Хуаншань» – на самое последнее русское кладбище в Харбине. Первый раз эти памятники я увидел в 2007 году, когда впервые оказался там. Запомнился запущенный и неухоженный вид захоронений – только у двух из них, кажется, были могильные плиты, не читаемые имена на памятниках, бурьян по колено вокруг могил. Запомнились плотные ряды сочной двухметровой кукурузы, начинающиеся в полутора метрах от самих могилок студентов ХПИ и уходящие за горизонт…  

ПЯТЬ ПАМЯТНИКОВ НА КЛАДБИЩЕ ХУАНШАНЬ

Через три года, когда Русский клуб в Харбине начал составлять подробный электронный план захоронений кладбища, мы с приятным удивлением заметили, что некоторые могилы на кладбище отремонтированы и приведены в достойный вид. Выкопан из земли, надежно поставлен на прочный фундамент памятник полковнику В.И.Неплий, сделано капитальное основание на могиле самого последнего настоятеля Свято-Никольского Собора в Харбине протоиерею Стефана У, приведены в порядок все пять захоронений студентов. Могильная плита у всех выполнена с красивым православным крестом на ней. Заросли травы убраны,вокруг памятников посеяна невысокая газонная трава, старательно обведены буквы имен и фамилий погибших... Помню, мелькнула у меня в голове мысль – неужели родственники из далеких «америк» или «австралий» нашлись и привели в порядок этот скорбный рядок русских надгробий?... Русский клуб закончил работу с планом-схемой захоронений лишь только через два года. Неоценимую помощь в его составлении оказало нам Харбинско-Китайское Историческое Общество, город Сидней, Австралия! Президент ХКИО Игорь Казимирович Савицкий передал нам старую схему, разработанную в конце 80-ых годов прошлого века Эдуардом Марьяновичем Стакальским. ХКИО финансировало работы по ремонту некоторых могил на Хуаншань – двух обелисков времен Русско-Японской войны и памятника известному харбинскому доктору Владимиру Алексеевичу Казем-Беку. После получения Русским клубом официального разрешения на проведения восстановительных работ конкретных памятников (большое спасибо руководителям Харбина за понимание) ремонт выполнялся китайскими подрядчиками. РКХ только помогал организационно и информационно. Промежуточный вариант нашей схемы мы отправили нашим старшим австралийским друзьям на проверку. Многие пожилые харбинцы помогли в доведении «до ума» этих скорбных списков. Самый большой объем информации по захоронениям передал нашим партнерам Николай Николаевич Заика. Он много делал для кладбища Хуаншань и знал много о лежащих здесь русских людях. Думается мне, что это именно он привел в порядок могилки студентов и несколько памятников, о которых я писал выше. И вот – наша схема захоронений и два списка (простой перечень и алфавитный) – готовы! 562 могилы – это сложные русские эмигрантские судьбы, закончившиеся простыми крестами и плитами на таком далеком от России погосте Хуаншань. А меня почему-то все равно тянуло к пяти студенческим могилам…  

ДРУЖБА  С  МУЗЕЕМ  ХПИ  –  НАЧАЛО  ПОИСКА!

Ранней весной 2013 года снова приехала чета Савицких и привезла Русскому клубу средства на приведение в порядок … захоронений студентов ХПИ. Задача несложная – сделать цементную стяжку и красиво оформить всю прилегающую к могилкам землю тротуарной плиткой. Обвести буквы на памятниках и все. А меня вдруг посетила мысль – поставить на каждом надгробии фотографию погибшего под Харбином студента! И, хотя моя идея, поддержки пока не нашла, я «загорелся» желанием найти фотографии ребят. Я стал думать – где можно найти эти фото? И я пришел в музей ХПИ. Здесь я уже бывал до этого и поэтому сразу стал выяснять свой вопрос. Оказалось, что музей не имеет никаких документов датированных ранее 1949 года. Как известно, 01 октября этого самого года была создана Китайская Народная Республика. А то, что было в ХПИ до этого времени, музейщики сами собирают по крупицам. На первом этаже музея мне показали большущие стенды, на которых белыми пустыми прямоугольниками светились более 15 мест под фотографии русских отцов-основателей ХПИ, первых преподавателей института и самых его известных выпускников. Да, часть «русских фотографий» присутствовала (некоторые весьма нехорошего качества), хотя многие места были пустыми. И мне стало обидно. Наши, русские люди, создали здесь, в далекой Маньчжурии первый европейского уровня ВУЗ, вложили свой интеллектуальный и научный потенциал, душу вложили в «свое детище», но лица этих Героев от Наукибогиня Клио сочла ненужным сохранить для истории ХПИ? Я старательно записал себе с десяток фамилий и вечером засел за свой ноутбук. Всезнающий Интернет выдал мне много информации, мне прислали фото мои друзья из Владивостока. И через две недели я снова пришел в музей. В первую очередь я передал своим китайским коллегам-историкам фотографии членов Правления по учреждению Российско-Китайского Политехникума (так звучало название ХПИ в самом начале его деятельности). Евгений Хрисанфович Нилус – военный юрист,Георгий Константинович Гинс – тоже юрист, выпускник Сорбонны, член правительства адмирала А.В.Колчака в Омске, Владислав Федорович Ковальский – лесопромышленник, один из самых крупных жертвователей в пользу ХПИ, член Биржевого Комитета Харбина, Николай Викторович Борзов – основатель Первого реального училища в Харбине. Плюс –фото нескольких известных выпускников ХПИ: Ю.В.Смирнов, выпускник 1928 года – по его проекту был построен Свято-Алексеевский храм в Модягоу. Е.А.Уласовец, выпускник 1930 года – спроектировал и построил Иверскую часовню рядом с Никольским Собором, надвратную колокольню Успенского кладбища, гостиницу «Нью Харбин». М.А.Бакич, выпускник 1933 года – его таланту принадлежат памятники советским воинам в Харбине, Мукдене и Чанчуне, а также памятник Победившим наводнение на набережной Харбина.Я передал бесплатно все эти фото в музей ХПИ от лица Русского клуба в Харбине. Мои, теперь уже друзья и коллеги-музейщики были очень довольны, но на мой вопрос, где же мне искать фотографии студентов, ничего толкового посоветовать не смогли…  

ПЯТЬ ФОТОГРАФИЙ – ПЯТЬ  СУДЕБ.  СЛУЧАЙНОСТЬ  НАХОДКИ?

Мысль про пять фотографий не оставляла меня, и я стал искать данные общественных объединений выпускников Института. Из журналов «Политехник», подаренных мне два года назад Иннокентием Суворовым, родившимся и выросшим в Харбине (г.Сидней), я выяснил то, что выпускники Института любят называть себя «питомцами ХПИ» и ими созданы свои объединения в США и Австралии. Искал их адреса, пытался писать туда и в другие места запросы – ответа не было. К тому времени я уже достаточно давно и много сотрудничал с Хабаровским архивом, местом, куда были увезены в 1949 году все данныеБРЭМ – Бюро Российской Эмиграции в Маньчжурии. Эта организация была создана японскими оккупационными властями для учета всех российских жителей государства «Маньчжоу-Го». И поставленную задачу эта «контора», надо отдать ей должное выполняла с рвением и вполне профессионально. Я очень хотел найти несколько фотографий известных людей Харбина: Антипас, Лопато, Скидельские, Каспе - старший, некоторых харбинских священников. И вдруг мне пришла в голову неплохая мысль – если они были студентами ХПИ в 1946 году, то, значит, поступили они туда еще «при японцах»! Значит, их личные дела должны быть в Хабаровском архиве! И вот я в «он-лайновском поисковике БРЭМа» – с трепетом душевным набираю: Поляков Николай Петрович – есть! Дьяконов Олег Константинович – тоже есть! Чеботарь, Рублев, Павличенко – все есть! Ожидал я исполнения своего запросас великим нетерпением и волнением. Ведь иногда бывает, что фотографии в личных делах нет! 25 июня получаю все пять фотографий и оторваться от них не могу. Вы посмотрите – какие лица. Открытые, решительные, русские лица. Кем бы они стали во взрослой жизни? Какие здания построили бы, какие новые законы физики доказали бы, сколько потомковнарожали бы? Им всем по 19-20 лет. Самый старший Николай Чеботарь – ему 23 года. И никогда им не получить заветного диплома ХПИ, не венчаться в храме Божием с самой лучшей в мире девушкой – единственной и неповторимой. Не взять с трепетом на руки своего первенца, и никогда не гулять с внуками. Холодная, маленькая и никчемная железка – пуля – поставила кровавую точку в их коротких жизнях. Кто-то скажет – они погибли просто по глупости, по воле слепого случая. А я отвечу – нет! Они погибли, когда поехали выручать, попавших в большую беду, русских людей. Поехали, не раздумывая и не выторговывая себе какие-то условия. Смог бы ты, лично ты, поступить так же? Молча взять оружие и залезть в машину, которая повезет тебя в неизвестность, во мрак ночи, к опасности? Они положили «живот свой за други своя» – так сказали бы в старые времена. Если рассуждать сегодняшними понятиями, то они погибли в борьбе с терроризмом. Кто их убил? Группа китайских хунхузов или русских бандитов? Это пытались выяснить, но не смогли следственные органы тогда – 68 лет назад. Сегодня, наверное, это не важно? Лишь осталось желание видеть рядом с именами героев-политехников их фотографии. И хочется благоустроить территорию вокруг памятников. Стоишь перед этими пятью могилами и ощущаешь себя, как на поверке личного состава. Вот-вот должна раздастся твоя фамилия, и ты сосредоточенно ждешь, чтобы не прозевать и ответить громко и четко – Я! Дьяконов – Я! Рублев – Я! Павличенко – Я!, Поляков – Я!, Чеботарь – Я! Только не повернутся четко напра-а-во, и не пойдут выполнять боевую задачу эти пятеро русских парней. Они ее уже выполнили!... Вечная память павшим героям!  

П  О  С  Т  С  К  Р  И  П  Т  У  М

А фотографий нашлось, как оказалось при подробном выяснении, только четыре. Дело в том, что запросы в Хабаровск я писал на основании надписей на памятниках. И нисколько не сомневаясь, указал данные Николая Петровича Полякова. А по данным публикаций из различных старых харбинских изданий, копии которых прислала мне семья Савицких, в трагической перестрелке в Ченгаузе, был тяжело ранен и позже скончался в госпитале – Вячеслав Петрович Поляков. По Николаю Полякову пришла анкета и фото симпатичного молодого человека, с бабочкой. Он родился в 1910 году в Харбине – к 1945 ему было уже 34 года, и студентом он мог быть навряд ли (доход семьи не позволял). Имел образование автомеханика, искал постоянную работу, несколько раз ездил на Юг Китая, но там ничего не нашел – практически жил на иждивении родителей. В личном деле Вячеслава Петровича Полякова нету ни фото, ни даже анкеты, ни данных о возрасте. Лишь донесения о том, что он гражданин СССР. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что на могиле студента Вячеслава Полякова ошибочно указано имя «Николай». Если кому-то из уважаемых читателей, что-либо известно по этому поводу – просим Вас сообщить в редакцию. И еще вопрос: вправе ли мы, сегодняшние харбинцы изменить в ходе будущего ремонта могил студентов ХПИ надпись на одном памятнике? С Николая Полякова – на Вячеслава Полякова?

Сергей Еремин,

Харбин,

08 декабря 2014 года.

Харбин